Раковорская битва

Раковорская битва
18 февраля 1268 года произошла Раковорская битва между русскими войсками и войсками Ливонского ордена.

смерть Александра Ярославовича Невского

Над Псковом, а в перспективе и над Новгородом возникла реальная угроза порабощения и геноцида, тем более что к немецкой угрозе теперь прибавилась и датская – северную часть современной Эстонии теперь занимали датчане, захватившие русские города Колывань – нынешний Таллин – и Раковор – нынешний Раквере.

Раковор

На захваченных землях Прибалтики - а это почти две трети территории Латвии и Эстонии - ливонские (тевтонские) рыцари (братья крестоносцы) продолжали укреплять свое феодальное государство, откровенно враждебное для соседей. С русскими их навеки разделила непримиримая вражда религий и цивилизаций: в своих хрониках, рассказывающих о войнах с Новгородом и Псковом, ливонцы именуют себя не иначе как "христианами", давая таким образом понять: православные (правоверные) для них язычники.

(Термин "православие" стал использоваться "ПРАВОВЕРНЫМИ" христианами ортодоксальной церковью греческого обряда, на Руси, только в 1653 году.)

Сам Папа, хотя и не объявил официальный крестовый поход на Русь, неоднократно намекал своей пастве на необходимость отвратить русских от византийской ереси. Ну а помимо религиозного фактора в неспокойных отношениях Руси и Ливонии играли свою роль и некоторая неопределенность границ, и зависимость от ливонцев купеческих торговых путей, и взаимный опыт былых обид. Князь Александр Ярославич хорошо чувствовал постоянную угрозу с Запада, потому и искал на склоне жизни военного союза против Ливонии с могущественным литовским князем Миндовгом. Но неожиданная смерть Невского в 1263 году по дороге домой из Орды оставила эту задачу нерешенной.

Датчане.

Все, что говорилось о столкновениях с ливонскими(тевтонскими) рыцарями (братьями крестоносцами), имеет прямое отношение и к датским, которые тоже поучаствовали в покорении "христианами" Прибалтики. Потомки викингов в середине тринадцатого века владели двумя крупными эстонскими городами - Колыванью (Ревелем, ныне Таллином) и Раковором (Везенбергом, ныне Раквере). Новгородская торговля немало натерпелась от вылазок этих "благочестивых воинов Христа", постепенно захватывающих берега Нарвы. Спустя четыре года после смерти Невского новгородцы решили воевать с раковорцами. Однако поход 1867 года в Прибалтику окончился неудачей. Потеряв семь человек, воины вынуждены были снять осаду с города и вернуться ни с чем. На берегах Волхова началась подготовка к новой кампании, которая должна была принципиально отличаться от предыдущей двумя моментами. Во-первых, как пишет Карамзин, "новгородцы сыскали искусных мастеров и велели им на дворе Архиепископском строить большие стенобитные орудия". А во-вторых, для сокрушения датчан собиралась мощная военная коалиция, в которую были приглашены князь Псковский Довмонт, князь Переяславльский Дмитрий Александрович (сын Невского) и Великий князь Владимиро-Суздальский Ярослав Ярославич (брат Невского). Интересно, что в этой войне князья раздробленной Руси проявили редкое единодушие: Довмонт и Дмитрий пришли сами, а Ярослав прислал сыновей Святослава и Михаила с войском.

Возглавил эту армию восемнадцатилетний Дмитрий. В ратных делах юный князь был еще новичком, но он нес на себе отсвет деяний великого отца и был живым символом победы. А вот имя Довмонта Псковского уже приводило в трепет его противников. Родовитый литовец, он бежал с родины от междоусобных распрей и укрылся в Пскове, где принял православие (правоверие) и быстро завоевал уважение местных жителей. В 1266 году они избрали его своим князем и, вверив ему дружину, отправили на войну с Литвой.

Довмонт присягает Великому Новнороду

18 июня новоявленный князь наголову разгромил бывших соплеменников на Двине. Нежданное возвышение Довмонта вызвало раздражение Ярослава Ярославича, сидевшего тогда в Новгороде: брат Невского не мог терпеть по соседству бывшего язычника и стал собираться в поход, чтобы пояснить строптивым псковичам, кто подходит на роль князя, а кто нет. Но новгородцы тут же осадили надменного Рюриковича: "Другу ли Святой Софии быть неприятелем Пскова?" Авторитет Довмонта был высок и за псковскими стенами, а его боевой опыт необходим в будущей войне.

Столь серьезные военные приготовления Новгорода взволновали соседей. Представители сопредельных государств пытались узнать, против кого двинется эта грозная сила. Особенно беспокоились ливонцы: их послы, поняв, что Русь задумала новый поход на Раковор, поспешили откреститься от датских рыцарей: "нам с вами мир, переведывайтесь с датчанами - колыванцами и раковорцами, а мы к ним не пристаем..." Но доверия к старым врагам у Господина Великого Новгорода не было. Потому ливонцам предложили закрепить свою клятву священным ритуалом крестоцелования. В Орден поехали родовитые бояре, в присутствии которых "бискупы (епископы) и "Божьи Дворяне" (рыцари) целовали крест на том, что не окажут помощи датчанам. Россияне двинули полки в Прибалтику, успокоенные и довольные своим дипломатическим успехом.

И как только это произошло, ливонский магистр Отто фон Роденштейн... тайно отправил послов в датский Раковор.

Было необходимо пресечь на корню эти поползновения, но у Пскова и Новгорода сил оказалось недостаточно, и состоявшееся в 1267 году вторжение в Прибалтику окончилось неудачей главным образом из-за разногласий псковских и новгородских воевод.

В этих условиях псковский князь Довмонт обратился за помощью к князьям Северо-Восточной Руси.

князь Довмонт

На просьбу откликнулись тверской князь Ярослав, Владимирский князь Михаил, а также сын Александра Невского 17-летий переяславский князь Дмитрий Александрович. На совещании князей, состоявшемся в Новгороде, он был избран предводителем готовящегося похода.

Поход начался 23 января. Русские войска вторглись в землю, принадлежавшую датчанам – союзникам Ливонского ордена. Навстречу им выступили объединённые силы датчан и ливонцев под общим командованием магистра Отто фон Роденштейна.

Поход

Не зная о заговоре, русские по трем разным дорогам продвигались к Раковору. Летописец сообщает нам интересный факт: во время стычки с местной чудью противники дружинников спрятались в неприступной пещере и на любую попытку войти внутрь отвечали градом стрел. Тогда воины с помощью какого-то приспособления затопили неприятельское укрытие и посекли выскочивших наружу. Cудя по всему техническая основа для осады Раковора была подготовлена весьма основательно.

Русская дружина в походе

А тем временем к реке Кеголе тайно подтягивались большие неприятельские силы.

Сюда стекались воины дерпского епископа, бойцы ополчения эстов, рыцари Роденштейна и датские оборонцы из Везенберга. Источники не посвящают нас в детали магистерского плана. Но очень возможно, что обеспокоенность ливонцев подготовкой похода против датчан, изначально была мнимой, усыпляющей бдительность. Внезапное нападение больших немецких сил уничтожило бы отборные войска объединенной Руси и надолго обескровило ее. Завершись февральская схватка на Кеголе безоговорочной победой Божьих Дворян, думается, весной они уже показались бы над Волховом и Великой.

1. Комтур тевтонского ордена (средний командный состав, первая линия построения «свиньи»). Защитное снаряжение включает в себя длиннорукавную кольчугу с приплетённым кольчужным же капюшоном; под кольчугой носится стёганый кафтан или гамбизон, под капюшоном на голову надет стёганый чепец. Поверх кольчуги рыцарь носит бригандину, то есть доспех, где к кожаной основе изнутри приклёпаны металлические пластины. Для защиты от коррозии пластины обычно лудились. К бригандине прикреплены стальные наплечники и стёганый воротник. Наружная сторона бригандины покрыта белым сукном, на груди изображена орденская символика – чёрный крест с красной окантовкой. Такой же крест мы видим и на копейном флажке. Шлем, который в бою надевался на носившийся поверх кольчужного капюшона подшлемник с валиком, также выкрашен в орденские цвета. Он представляет собой западноевропейский топфхельм первой трети XIII в., практически целиком закрывающий голову всадника. Прорези для глаз довольно широкие, что, в общем-то, типично для этого периода. Руки защищены металлическими налокотниками и кожаными наручами, закрывающими и кисть руки. Защита ног включает в себя кольчужные чулки, наколенники, а также наголенники из одной пластины. Щит рыцаря – треугольный, пока что довольно большой. Оружие – меч и длинное копьё. Конь защищён кольчужной попоной, пришитой к основе из тонкой кожи.
2. Конный сержант-копейщик (4–5 линии построения «свиньи»). Основу орденского войска уже к середине XIII в. составляли профессиональные воины-сержанты незнатного происхождения. Комплекс защитного вооружения этого воина включает в себя длиннорукавную кольчугу, надетую на стёганый гамбизон, и куполовидный крашеный шлем с кольчужной бармицей и наносником.
Поверх кольчуги надета белая орденская котта. Ноги защищены стёгаными набедренниками с наголенниками из одной пластины. Щит – круглый, чуть больше пятидесяти сантиметров в диаметре. Подобные щиты довольно часто встречаются у незнатных европейских воинов в первой половине XIII в. Оружие воина – фальшион, анахроничное для данного периода длинное копьё с ушками, с широким наконечником и притороченный к седлу топор в чехле. Седло – типично европейское, с высокими передней и задней луками.
3. Орденский трубач. Этот воин одет в длиннорукавную кольчугу с кольчужными перчатками и капюшоном; под кольчугой – гамбизон. Капюшон надет на стёганый чепец усиленный валиком.
4. Орденский конный сержант-арбалетчик. Этот конный воин одет в стёганый доспех, поверх которого – котта с короткими рукавами. На котте изображён вариант орденской символики – крест в виде буквы «Т», который обычно носили сержанты ордена. Шлем – ранняя форма шапели, крашенный с кольчужной бармицей. Ноги защищены стёгаными набедренниками. В качестве защиты рук воин использует кольчужные рукавицы. За спиной воина на плечевом ремне – щит, по форме близкий к миндалевидному. Оружие – тесак с крестовидной рукоятью и боевой нож, к седлу прикреплён простейший арбалет, взводившийся деревянным рычагом. К поясу арбалетчика прикреплён кожаный колчан.
5. Орденский пеший сержант-копейщик (1–2 линии пешего построения). Плотные пехотные построения в средневековой Европе впервые как боеспособные подразделения, пожалуй, появляются только в армиях военно-монашеских орденов, где уровень дисциплины позволял это осуществить. Довольно тяжёлое вооружение этого воина предполагает его место в двух первых шеренгах боевого построения. Оно включает в себя длиннорукавную распашную кольчугу с кольчужными перчатками и металлическими наплечниками, кисти рук также защищены дополнительными стальными пластинами. Шлем – куполовидный крашенный, лицо прикрыто стальной маской. Под ним одет кольчужный капюшон. Ноги защищены кожаными наколенниками с круглыми стальными пластинами и кольчужными получулками, защищающими ноги, стянутыми сзади шнуровкой. Щит – близок к миндалевидному. Оружие сержанта – один из вариантов пехотной пики или так называемый альшпис, с длинным, более полуметра, гранёным остриём, и фальшион.
6. Датский городской ополченец-арбалетчик. Датчане, чьей основной базой был Ревель, принимали непосредственное участие во многих боевых столкновениях XIII в., хотя в битве на Чудском озере, они, вероятнее всего, не участвовали. Этот датский пеший арбалетчик очень хорошо экипирован. Поверх стёганого гамбизона надеты длиннорукавная кольчуга с приплетённым кольчужным капюшоном и отдельными кольчужными рукавицами и популярный в Северной Европе чешуйчатый панцирь. Щит – небольшой кулачного типа, круглый. Шлем – клёпаный, с полями, крашенный его можно охарактеризовать как раннюю форму шапеля. Оружие – меч и арбалет со стременем. К поясу воина прикреплён колчан с арбалетными болтами.

7. Русский арбалетчик ( новгородское ополчение )

Обе армии встретились на реке Кеголе близ Раковора.

Русские войска, разделённые на три полка, построились в линию, рыцари, как обычно, построились «свиньёй». Этот строй германцы применяли ещё в войнах с римлянами.

В первой шеренге, в зависимости от численности подразделения, выстраивалось от трёх до девяти конных воинов, в последней – от 11 до 17. Общее число воинов клина составляло от 35 до 65 человек. Шеренги выстраивались с таким расчетом, чтобы каждая последующая на своих флангах увеличивалась на два рыцаря. Таким образом, крайние воины по отношению друг к другу располагались как бы уступом и охраняли едущего впереди с одного из боков. За клином следовали прямоугольные каре, состоявшие из рыцарей и кнехтов.

Итак, 18 февраля рыцарская армада предстала перед изумленными взорами русских ратников. Но предательство Роденштейна не вызвало смятения, на которое, вероятно, рассчитывал магистр. Князья действовали на удивление согласованно, решительно и быстро. Перейдя реку, русское воинство построилось без всякого замешательства: против "великой немецкой свиньи" (рыцарского клина, знаменитого по Ледовому Побоищу) стало "чело" из новгородцев, на правом крыле против датчан оказались Довмонт, Дмитрий и Святослав; на левом, против эстонского ополчения, Михаил, новгородский князь Юрий и брат его Константин.

Новгородцы во главе с посадником Михаилом и тысяцким Кондратием приняли на себя удар страшной силы. Их неистовое сопротивление не давало "железному" полку ливонцев освободить силы и помочь союзным войскам. В ужасной сече рыцарским мечом был зарублен посадник и многие славные мужи Новгорода.

И наконец дрогнуло "чело" под напором безжалостного клина... Как вдруг ливонцам во фланг ударили псковичи, переяславцы и суздальцы - это Довмонт и Дмитрий сумели то, что не далось рыцарям - смяли нападавших датчан и помогли товарищам. И вот уже воины магистра Роденштейна оказались в капкане. Много крови благочестивых "христиан" смешалось с новгородской кровью на промерзлой эстонской земле в тот день. Пал в бою Дерпский епископ.

И дальше случилось невероятное: спасаясь, рыцари вынуждены были бежать с поля боя под защиту высоких стен Раковора, спиной чувствуя приближение дружинников Дмитрия Александровича. По словам летописца, погоня (как и бегство) была трудна, ибо всю землю покрывали трупы воинов.

В самом начале битвы удар «свиньи» приняли на себя пешие новгородские ополченцы. Ополченцы удивили рыцарей, сумев сдержать их первый натиск и навязав им рукопашную схватку, в которой русским не было равных на протяжении всей военной истории. В ходе боя рыцари понесли тяжелые потери, но и русские потеряли множество воинов. Погиб и руководитель новгородского ополчения – посадник Михаил.

Видя, что скоро у него совсем не останется рыцарей, Роденштейн приказал трубить отступление. Однако развернуться смогли лишь легко вооружённые всадники, которые стояли в задних рядах, а так же арбалетчики и оруженосцы.

Княжеская конница, находившаяся до этого момента в засаде, атаковала ливонцев во фланг, добила рыцарей и погналась за отступающими. Семь вёрст русские гнали ливонцев. Лишь немногие из них смогли спастись бегством.

При первых лучах солнца стало ясно, что потери русской рати огромны. Согласно ливонским хроникам они составили 5000 человек против 1350 у рыцарского войска. Простояв три дня на поле битвы, выжившие собрали тела "избиенной братии, честно отдавшей живот свой" и тронулись в обратный путь. Сил на осаду Раковора после невиданного боя уже не осталось. Лишь Довмонт, дружина которого пострадала менее всего, совершил опустошительный рейд по Ливонии и возвратился в Псков с богатой добычей и большим полоном.

Вот за этими стенами, которые тогда были целы, укрылись рыцари от атакующих русских полков.

Эпилог

Современные ученые, сетуя на малоизвестность великой Раковорской битвы, порою ставят ее выше сражения на Неве и Ледового побоища, а некоторые сравнивают даже с Грюнвальдской битвой 1410 года, в которой был разгромлен Тевтонский орден. Думается, в этих суждениях есть доля преувеличений и надуманности. Конечно, по своим масштабам это сражение было очень значительным для русского средневековья, и доблесть, проявленная русскими в той сече, беспримерна. Но увы: политического итога, в отличие от того же Ледового побоища, за которым последовало заключение мира, Раковорская битва не дала.

Довмонтова башня в Пскове. Спустя год после Раковорской битвы Роденштейн пришел сюда мстить псковскому князю за поражение.

Объективно, раковорская кампания завершилась "вничью" и имела неизбежное продолжение. Уже спустя год ливонцы, скопив силы, открыто напали на русские города. Угроза продолжала исходить и от датчан. В ответ в Новгороде начала собираться новая коалиция, еще мощнее предыдущей, с целью выступления на Ревель. В 1270 году участвовать в новом походе собрался не только Великий князь Ярослав, но и владимирский баскак татарин Амраган. Это означало, что Орда поддерживает русских и те татаро-монголы, что тридцать лет назад опустошили Русь, вполне могут нанести визит и на земли ордена девы Марии тевтонской. Угроза была нешуточной, и воинственные соседи новгородцев присмирели. Датчане добровольно отказались от всех притязаний на берега Нарвы, а ливонцы прекратили свои регулярные вторжения в русские пределы.

А что же магистр Отто фон Роденштейн? Был ли он наказан за свое раковорское коварство? Да. Отмстить за то предательство судьба привела Довмонту Псковскому. В 1269 году, когда ливонцы вновь пришли на Русь, они подступили к Пскову с войском в 18 000 человек. На помощь осажденному городу поспешили союзные новгородцы с князем Юрием. Зная, что подмога близко, Довмонт совершил дерзкую вылазку за городские стены и напал на ничего не подозревавших рыцарей* (братьев крестоносцев).

В этом бою скрестились мечи двух знаменитых воителей своего времени - псковского князя и ливонского* (тевтонского) магистра. И Роденштейн вышел из той сечи с раной, нанесенной клинком бойца, который выбрался живым из кровавой раковорской западни.

Меч князя Довмонта. Возможно, именно им был ранен магистр фон Роденштейн в битве при Пскове.

После разгрома под Раковором немцы в течение ещё 30 лет не предпринимали попыток вторгнуться в пределы Руси.

http://lemur59.ru/