--:-----
Публикации / Загробный мир, духи, привидения, потустороннее, мистика, заброшенные дома, кладбища, полтергейст, страшилки, городские легенды / Привет от водяного
Привет от водяного
25 фев’ 2015 | 07:25
INNA
Феномен внезапного истечения всевозможных жидкостей из совершенно сухих, зачастую монолитных каменных и деревянных стен упоминался ещё в летописных сводах древнего Шумерского царства. Ничуть не снижается активность его также в наши дни, о чём свидетельствуют публикации, в том числе и в сугубо научных изданиях.
Но, как это ни печально, очевидцы, исследователи одного из самых загадочных явлений природы признаются в полной беспомощности объяснить физический смысл того, что не поддаётся расшифровке на протяжении столетий.
В августе 1885 года многочисленное дружное семейство уездного врача Харитона Константиновича Сухогрива, въехавшее в каменный особняк, ранее принадлежавший главному механику винокуренного завода Самсонову, было немало озадачено появлением мокрых разводов на свежевыбеленных стенах цокольного этажа. Интенсивная топка всех печей, чтобы убрать следы сырости, равно как и проверка кровли, оказавшейся в исправном состоянии, ничего не дали. Погода к тому же стояла сухая, солнечная, исключающая «проказы» дождя. Пока домочадцы судили-рядили, как именно поступить, чтобы убрать подозрительно быстро расцветшую плесень, на дом новосёлов обрушилось бедствие, избавиться от которого было невозможно предстоящие полтора года.
Особняк, все его жилые и нежилые помещения захлестнул потоп. Младшие дети доктора, затворив двери в гостиной, плавали в двух оцинкованных корытах. Харитон Константинович, оставив подробное описание многомесячных злоключений, ни разу не упомянул воду. Действительно, не из воды, оказывается, был потоп. Был он из скисшего, ставшего уксусом вина, смешанного с животной кровью.
По причине того, что винокуренный завод и забойный цех колбасного заводика находились сравнительно недалеко — в версте — полицейские чины, отряженные в помощь уважаемому врачу, затеяли раскопки. Но сколько бы, на какие глубины ни копали, земля оборачивалась девственно сухой.
Будучи человеком передовых взглядов, атеистом, доктор категорически отказался от услуг соседа по улице Нагорной, приходского священника отца Лаврентия Митрофанова, советовавшего освятить нечистый дом. Красноватая, отвратительно пахнущая жидкость, верхний слой которой, как выяснилось, был свечным стеарином, собиралась черпаками и свозилась на свалку. Стеарин под жаркими лучами солнца плавился, пропитывал отходы, по ночам кем-то поджигаемые. Пламя поднималось выше крыш, обыватели жаловались на едкий дым, требовали разобрать особняк Сухогрива на камни, в монолите которых, по их мнению, работали трубы, подающие зловонную жидкость.
Сухогриву не оставалось ничего иного, как удовлетворить требования измученных, до смерти напуганных соседей. Семейство он вывез к родственникам. Снова появились арестанты. Работа закипела. Остановил же её Самсонов, бывший владелец особняка, вынужденный признаться в том, что избавился от родового гнезда, потому что замучили периодические «кровотечения из стен», которые так же внезапно заканчивались, как и начинались. Механик, кроме того, заверил, что труб никаких в стенах никогда не было, а намокают и выбрасывают воду камни кладки.
Финал для Сухогрива вышел фантастическим. Самсонов отвёз его к заброшенному приволжскому карьеру, откуда и брали крупный строительный монолит-галечник. Там доктор увидел, как лежащие на поверхности грунта валуны выбрасывают струйки воды, причём отменной, родниковой.
На закате дней Харитон Константинович Сухогрив, скончавшийся в Москве в 1915 году, вспоминая аномальные события, показывал коллегам письмо Дмитрия Ивановича Менделеева, с которым был знаком в юности, мнения которого о непостижимом происшествии испрашивал. Менделеев, ответив, что наслышан о подобных вещах, допускал их очевидность, как редчайшей загадки костной материи, как прикладного процесса круговорота воды в природе.
СТЕКЛЯРУС ЛАВКИ АЛЕКСЕЕВА
Стеклярус — разновидность крупного бисера, разноцветных стеклянных трубочек, используемых для украшения одежды, принесли в больших количествах бьющие из стен и потолка фонтанчики изумительно прозрачной воды в лавке екатеринбургского купца Алексеева в 1918 году. И несмотря на сложное революционное время власти вынуждены были, не медля, откликнуться на событие, тут же названное православными верующими чудом. Отклик, впрочем, получился вялым, не способным дать удобоваримое толкование. Народ же на протяжении недели нёс и нёс от дома, прозванного бисерным, миски, плошки, вёдра, заполненные сверкающим, словно бриллианты, месивом.
Горожанам не давал покоя вопрос, что за силы — небесные либо земные — принуждают жидкости бить, словно из сопел, из сухих бревенчатых накатов, лишь в 20-30 сантиметрах после отрыва подмешивая, добавляя, стеклярус? Истечение смешанной со стеклярусом воды прекратилось внезапно 22 сентября, после холодного, перешедшего в снегопад ливня.
Уже в наши дни итальянский исследователь жидкостных полтергейстов Джованни Меццо в книге «Вода на пустом месте» назвал екатеринбургский феномен (когда в жидкости при отрыве от «исторгающих объектов материализовались рукотворные идентичные предметы») совершенно уникальным, никогда нигде не имевшим аналогов. Оппоненты Меццо не замедлили подправить, в том смысле, что его мнение актуально лишь для полтергейстов. Алексеевский же дом не был носителем полтергейста. Если так, то носителем чего он был? Попробуем понять на примере «нефтяного дома» в городе Грозном.
ЖИВНОСТЬ ЗЕЛЁНОЙ НЕФТИ
18 января 1939 года. Сотрудники НКВД, прибывшие далеко за полночь на подворье рабочего маслобойни Сулеймана Исраилова, были премного удивлены состоянием стен его глинобитного дома. Стены разрушались на глазах и очень быстро, потому что были обильно пропитаны нефтью. Нефть, имевшая зеленоватый цвет, неестественно густая, поражала также иным. Пузырясь, выдавливала из себя крохотных, величиной с напёрсток, лягушат и головастиков. Старшему оперативному уполномоченному капитану Виктору Решетилову не оставалось ничего иного, как эвакуировать жильцов и поджечь строение.
Народ же на протяжении недели нёс и нёс от дома, прозванного бисерным, миски, плошки, вёдра, заполненные сверкающим, словно бриллианты, месивом
На следующий день поутру начались раскопки, показавшие, что под домом никаких нефтеносных пластов нет и никогда не было. Откуда, что взялось, рассуждать не стали. Новый дом, теперь из кирпича, отстроили за неделю. Не успели справить новоселье, как нефть снова появилась, но не в стенах, а за их пределами. Виктор Решетилов информировал начальство о том, что нефти зелёной, пенящейся, без какой-либо живности, собрали 360 вёдер, после чего всё пришло в порядок до такой степени, что на подворье Исраилова весной зацвели фруктовые деревья.
По сведениям краснодарского краеведа В. М. Проскурина, с 1939-го по 1967 год в городе Грозном было зафиксировано, по меньшей мере, восемь случаев «нефтяного» истечения фракций нефти из глиняных, кирпичных, деревянных домовых конструкций.
Феномен истечения жидкости ниоткуда до сих пор не имеет объяснения даже на уровне гипотез. Загадка ли это природы? Несомненно. Природа, устроена по закону сообщающихся сосудов. Если где-то что-то убавляется, обязательно где-то что-то прибавляется. Не терпит пустоты природа. И с этим приходится считаться.
Но, как это ни печально, очевидцы, исследователи одного из самых загадочных явлений природы признаются в полной беспомощности объяснить физический смысл того, что не поддаётся расшифровке на протяжении столетий.
В августе 1885 года многочисленное дружное семейство уездного врача Харитона Константиновича Сухогрива, въехавшее в каменный особняк, ранее принадлежавший главному механику винокуренного завода Самсонову, было немало озадачено появлением мокрых разводов на свежевыбеленных стенах цокольного этажа. Интенсивная топка всех печей, чтобы убрать следы сырости, равно как и проверка кровли, оказавшейся в исправном состоянии, ничего не дали. Погода к тому же стояла сухая, солнечная, исключающая «проказы» дождя. Пока домочадцы судили-рядили, как именно поступить, чтобы убрать подозрительно быстро расцветшую плесень, на дом новосёлов обрушилось бедствие, избавиться от которого было невозможно предстоящие полтора года.
Особняк, все его жилые и нежилые помещения захлестнул потоп. Младшие дети доктора, затворив двери в гостиной, плавали в двух оцинкованных корытах. Харитон Константинович, оставив подробное описание многомесячных злоключений, ни разу не упомянул воду. Действительно, не из воды, оказывается, был потоп. Был он из скисшего, ставшего уксусом вина, смешанного с животной кровью.
По причине того, что винокуренный завод и забойный цех колбасного заводика находились сравнительно недалеко — в версте — полицейские чины, отряженные в помощь уважаемому врачу, затеяли раскопки. Но сколько бы, на какие глубины ни копали, земля оборачивалась девственно сухой.
Будучи человеком передовых взглядов, атеистом, доктор категорически отказался от услуг соседа по улице Нагорной, приходского священника отца Лаврентия Митрофанова, советовавшего освятить нечистый дом. Красноватая, отвратительно пахнущая жидкость, верхний слой которой, как выяснилось, был свечным стеарином, собиралась черпаками и свозилась на свалку. Стеарин под жаркими лучами солнца плавился, пропитывал отходы, по ночам кем-то поджигаемые. Пламя поднималось выше крыш, обыватели жаловались на едкий дым, требовали разобрать особняк Сухогрива на камни, в монолите которых, по их мнению, работали трубы, подающие зловонную жидкость.
Сухогриву не оставалось ничего иного, как удовлетворить требования измученных, до смерти напуганных соседей. Семейство он вывез к родственникам. Снова появились арестанты. Работа закипела. Остановил же её Самсонов, бывший владелец особняка, вынужденный признаться в том, что избавился от родового гнезда, потому что замучили периодические «кровотечения из стен», которые так же внезапно заканчивались, как и начинались. Механик, кроме того, заверил, что труб никаких в стенах никогда не было, а намокают и выбрасывают воду камни кладки.
Финал для Сухогрива вышел фантастическим. Самсонов отвёз его к заброшенному приволжскому карьеру, откуда и брали крупный строительный монолит-галечник. Там доктор увидел, как лежащие на поверхности грунта валуны выбрасывают струйки воды, причём отменной, родниковой.
На закате дней Харитон Константинович Сухогрив, скончавшийся в Москве в 1915 году, вспоминая аномальные события, показывал коллегам письмо Дмитрия Ивановича Менделеева, с которым был знаком в юности, мнения которого о непостижимом происшествии испрашивал. Менделеев, ответив, что наслышан о подобных вещах, допускал их очевидность, как редчайшей загадки костной материи, как прикладного процесса круговорота воды в природе.
СТЕКЛЯРУС ЛАВКИ АЛЕКСЕЕВА
Стеклярус — разновидность крупного бисера, разноцветных стеклянных трубочек, используемых для украшения одежды, принесли в больших количествах бьющие из стен и потолка фонтанчики изумительно прозрачной воды в лавке екатеринбургского купца Алексеева в 1918 году. И несмотря на сложное революционное время власти вынуждены были, не медля, откликнуться на событие, тут же названное православными верующими чудом. Отклик, впрочем, получился вялым, не способным дать удобоваримое толкование. Народ же на протяжении недели нёс и нёс от дома, прозванного бисерным, миски, плошки, вёдра, заполненные сверкающим, словно бриллианты, месивом.
Горожанам не давал покоя вопрос, что за силы — небесные либо земные — принуждают жидкости бить, словно из сопел, из сухих бревенчатых накатов, лишь в 20-30 сантиметрах после отрыва подмешивая, добавляя, стеклярус? Истечение смешанной со стеклярусом воды прекратилось внезапно 22 сентября, после холодного, перешедшего в снегопад ливня.
Уже в наши дни итальянский исследователь жидкостных полтергейстов Джованни Меццо в книге «Вода на пустом месте» назвал екатеринбургский феномен (когда в жидкости при отрыве от «исторгающих объектов материализовались рукотворные идентичные предметы») совершенно уникальным, никогда нигде не имевшим аналогов. Оппоненты Меццо не замедлили подправить, в том смысле, что его мнение актуально лишь для полтергейстов. Алексеевский же дом не был носителем полтергейста. Если так, то носителем чего он был? Попробуем понять на примере «нефтяного дома» в городе Грозном.
ЖИВНОСТЬ ЗЕЛЁНОЙ НЕФТИ
18 января 1939 года. Сотрудники НКВД, прибывшие далеко за полночь на подворье рабочего маслобойни Сулеймана Исраилова, были премного удивлены состоянием стен его глинобитного дома. Стены разрушались на глазах и очень быстро, потому что были обильно пропитаны нефтью. Нефть, имевшая зеленоватый цвет, неестественно густая, поражала также иным. Пузырясь, выдавливала из себя крохотных, величиной с напёрсток, лягушат и головастиков. Старшему оперативному уполномоченному капитану Виктору Решетилову не оставалось ничего иного, как эвакуировать жильцов и поджечь строение.
Народ же на протяжении недели нёс и нёс от дома, прозванного бисерным, миски, плошки, вёдра, заполненные сверкающим, словно бриллианты, месивом
На следующий день поутру начались раскопки, показавшие, что под домом никаких нефтеносных пластов нет и никогда не было. Откуда, что взялось, рассуждать не стали. Новый дом, теперь из кирпича, отстроили за неделю. Не успели справить новоселье, как нефть снова появилась, но не в стенах, а за их пределами. Виктор Решетилов информировал начальство о том, что нефти зелёной, пенящейся, без какой-либо живности, собрали 360 вёдер, после чего всё пришло в порядок до такой степени, что на подворье Исраилова весной зацвели фруктовые деревья.
По сведениям краснодарского краеведа В. М. Проскурина, с 1939-го по 1967 год в городе Грозном было зафиксировано, по меньшей мере, восемь случаев «нефтяного» истечения фракций нефти из глиняных, кирпичных, деревянных домовых конструкций.
Феномен истечения жидкости ниоткуда до сих пор не имеет объяснения даже на уровне гипотез. Загадка ли это природы? Несомненно. Природа, устроена по закону сообщающихся сосудов. Если где-то что-то убавляется, обязательно где-то что-то прибавляется. Не терпит пустоты природа. И с этим приходится считаться.
Устимов Александр Фролович
25 фев’ 2015 | 20:54
сколько живи,столько познавай
1 ответ
Инна Владимировна
25 фев’ 2015 | 22:47
в самую точку!