Пруд философской пудры

26 сент’ 2014 | 13:35
INNA



23 мая 1950 года владельца старинного замка Аржини, что во французском Провансе, графа Жака де Розмона посетил сухощавый с военной выправкой человек, назвавшийся полковником британских ВВС Александром Ричардсоном. Он невозмутимо вытряхнул из саквояжа на стол без малого сто миллионов франков, пояснив, что это лишь часть задатка. Обескураженный граф осведомился, как это понимать. Ричардсон ответил:

- Ровно столько мы даем за вашу башню Семи Блаженств. Ни на что не годную, как, вероятно, считаете вы, прямой потомок тамплиеров. Мы тоже кровные наследники этого ордена. Если пожелаете, можете, отказавшись от денег, причитающихся за недвижимость, подключиться к нашим трудам и в результате стать одним из самых богатых людей на свете.

Граф де Розмон, посчитав, что перед ним сумасшедший миллионер, оформил купчую, избавившись от бес-полезного кирпичного строения и от набегов любопытных, заполонивших поместье чужаков, денно и нощно об-следующих подвалы и развалины замкового комплекса. Граф знал, что «туристы» ищут сокровища. И, так как в молодости бесплодно грешил тем же, в душе потешался. Однако года не прошло, как муниципальная газета коммуны Шарант «Будни» опубликовала пространную статью, в которой рассказывалось о том, как нашли не-сметные сокровища - самоцветы, золото, серебро, платину и Своды алхимических трактатов, начертанных на тончайшей выделки козьих шкурах. Автор, репортер Клод Волтан, уверял, что «интернациональная поисковая экспедиция к тому же извлекла из башенной стены таинственную субстанцию, возможно, философский камень».



Жак де Розмон допускал, что ценности выкопать могли. Но философский камень?! Вздор, конечно. Точки над «i» расставил полковник, донесший обещанные тридцать миллионов франков. Он показал графу некий раритет, при виде которого у последнего голова пошла кругом. Вот как в 1983 году Жак де Розмон описывал увиденное.

«Передо мной предстал великолепный кроваво-красный рубин. Величиной с кулак мужчины. Возможно, я принял за драгоценный камень искусно ограненное стекло. Полковник сыпал что-то похожее на песок, зер-нистое, превращающееся в серебристую пудру. Полковник заверил, что подобным образом можно получать и золото. Я решил, что это фокус ловких его рук - не более! За серебро, золото вполне можно было принять алю-миниевую и бронзовую пудру. Я по специальности металловед, меня не проведешь. Так я поначалу полагал. То, что мне позже открылось, заставляет сомневаться в первоначальных выводах».



Жаку де Розмону открыли многое, даже несмотря на то, что он отказался восстанавливать наследуемую принадлежность к ордену тамплиеров. «От тамплиерства столь же трудно отречься, сколь невозможно поменять цвет кожи и глаз», - сказал Александр Ричардсон, знакомя графа со своей «оккультной ассистенткой», обворожительной тридцатидвухлетней дамой, скрывающейся под псевдонимом Люция Грация. Это ни к чему не обязывающее знакомство лишило полковника покоя. Вскоре Люция стала графиней де Розмон. Естественно, между супругами не существовало секретов. Граф от своей жены, главного вдохновителя поисков клада, узнал, как ею была расшифрована многовековая тайна фортификационной башни, что принесло несметные сокровища, философский камень (!) и уверенность в том, что орден возродится в былом ослепительном величии. Это были совсем не детские игры, а, возможно, вполне реальные события, которые послужили прообразом для множества легенд.



«В один из погожих летних дней 1952 года, - вспоминал граф, - я, уже по уши влюбленный, навестил Люцию в Париже и попросил на месте, в башне Семи Блаженств, рассказать о том, как она догадалась о местонахождении клада, и показать уже заложенный свежими кирпичами былой тайник. Надежда на согласие была слабой, но Люция согласилась. От нее я узнал, что еще до войны в руки Александра Ричардсона попал странный документ, из которого было ясно, что через контакт с духами одиннадцати рыцарей-тамплиеров можно обрести тонну золота, тонну серебра и пуд тусклой металлической пудры, в умелых руках извлекающей богатства из презренных материй. Как вступить в контакт? Путь один - провидческие сны непосредственно в башне. Люция заночевала там лишь однажды. Она уверена в том, что отнюдь не приснился, а предстал перед ней гроб с почившим Магистром тамплиеров.



Гроб окружали рыцари в белых одеждах. Они велели разобрать заложенное синими, желтыми, зелеными кирпичами, замаскированное незаметное снаружи и изнутри башенное окно, дождаться погожего дня, и в полдень наблюдать, на какое место каменного пола ляжет солнечный луч. Нужно разобрать кирпичи стены в том месте и получить искомое. Что и проделали. Ричардсон, имеющий в правительстве Франции единомышленников, будучи владельцем башни, сумел в обход закона отписать находки на себя, выплатив государству ничтожные проценты. Люцию не счел нужным посвятить в то, куда перевезли клад. Она не сомневается, что ценности хранятся в поместье ордена Новых тамплиеров в ЮАР. Что касается философского камня, дальнейшие события, связанные с ним, настолько невероятны, что претендуют на пересмотр современной картины физического мира. Я бы сказал, что опыты с тусклым порошком - чертовщина. О них лучше других осведомлен мой приятель, лесопромышленник Андре Помпьен».



Необходимо отметить, что Ричардсона и Помпьена связывала крепкая, построенная на абсолютномдовериидружба. Они в юности летали ведомым и ведущим в одном звене, не раз отгоняя друг от друга смерть. Поэтому именно Андре Александр одному из первых продемонстрировал оккультные обряды, в центре которых был тусклый металлический порошок - «философский камень».

Не склонный к мистике Помпьен отнес впечатления от увиденного к «временному помрачению сознания», to, что Ричарсон на его глазах получал золото, он стойко отрицал, оговариваясь, впрочем, что «куски черного, тронутого ржавчиной железа при соприкосновении с алюминиевым порошком мгновенно окрашивались в цвета, присущие золоту и серебру». Это честное мнение дает повод думать, что следующий пассаж его воспоминаний заслуживает доверия. Репортеру газеты «Будни» Волтану Помпьен в августе 1968 года поведал:
- Мой дорогой друг, ныне покойный Александр Ричардсон, при жизни был щедр не на слова, а на поступки. Мое нынешнее преуспевание в бизнесе - его заслуга. Деньги он не ссужал мне. Он дарил. Это был его стиль - осыпать золотым дождем достойных. Знал ли я, что он состоит в ордене Новых тамплиеров? Безусловно. Как знал, что он экспериментирует с темными субстанциями. Я присутствовал на одном его сеансе. Шарлатанством там и не пахло. Мне было очень не по себе. Представьте. Братья Ричардсона по ордену Арман Борбо и Жак Брейер начали вызывать духов тамплиеров. Присутствующие услышали одиннадцать тяжелых ударов в стену с внешней, затем с внутренней стороны.



Башня высокая. Взобраться по кладке, подстроить такое невозможно. Ближе к двум часам ночи удары исходили из каждого кирпича. Башня начала трястись. Ричардсон сказал, что пора приступать к работе, и принялся сыпать поблескивающий порошок, жарко вспыхивающий при соприкосновении с железными обломками. Золота тогда наделали в равной пропорции с железом. Когда утром я попросил друга дать мне немного порошка, чтобы разобраться, что это такое, Ричардсон ответил, что в моих руках порошок будет иметь свойства алюминиевой пудры, а вот в руках посвященного это то, что алхимики называют философским камнем. Нет, и еще раз нет. Не было ни золота, ни философского камня. Для чего в таком случае друг устраивал это нелепое шоу, сбивая с толку даже меня, кому доверял, как себе самому.

И впрямь, для чего? Писатель Роббер Шару в книге «Порошковые клады тамплиеров» выдвинул предположение, что не все, только выдающиеся алхимики Средневековья, владели технологиями так называемой холодной трансмутации элементов. Вместе с сокровищами башни Семи Блаженств Ричардсон обзавелся пудом «философской алюминиевой пудры». Ровно столько он мог получить чистого золота и серебра. Ни грамма больше.
http://chudomir.net/

Комментарии:

Нет комментариев

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Зарегистрируйтесь и авторизуйтесь на сайте.